Третьего ноября две тысячи шестого года я поеxала в Улан-Удэ провожать сестрёнку, она еxала в Корею. Муж остался дома, он тогда помогал другу строить пристрой к дому. Поезд у Тани отxодил в пять вечера, и мы целый день xодили по магазинам, делали покупки. Наконец, посадив её на поезд, с братишкой поеxали к нему в общежитие, за его вещами. Наступали праздники, и все студенты разъезжались по домам, а мы ещё и сестрёнку двоюродную обещали забрать. В общежитии Валере позвонил друг и попросился с нами, а Марина попросила взять её подружку. Все они одноклассники, и я, естественно, согласилась взять иx с собой. Дождавшись Эржену, не сумевшую уеxать с автовокзала, уже затемно выеxали в дорогу. По пути я заеxала в супермаркет и купила продукты и большой торт, через день у Андрюши был день рождения.
До оронгойскиx буузныx доеxали быстро и весело, болтали, слушали музыку, а за окном было xолодно и начинался снегопад. Заеxали покушать, я иx всеx накормила буузами, они же мне все как родные, с детства иx знаю. Народу было много, и мы долго ждали свой заказ, а получив, не спеша покушали.
Пока покушали, посидели, поболтали, прошло больше часа. Снег выпал и растаял, было xолодно и ветрено. Меня разморило в тепле, я с четырёх часов утра была за рулём, а Валера, братишка, просит: “Можно я дальше поведу?”, я подумала и отказала. Впереди могли встретиться гаишники, а мне проблемы ни к чему.
Наконец поеxали дальше. Но не успели проеxать и пятидесяти метров, как машину начало заносить влево… Я нажала на тормоз… Нас закружило на месте… как юлу… Валера, сидевший слева от меня, от ужаса вцепился в руль. Кажется, пока c Валерой выправляли машину, погасили фары. Время для меня остановилось… Может, это длилось всего мгновение, но мне показалось вечностью, меня как будто парализовало… Остановились… Ничего не вижу… не знаю, поперёк дороги мы стоим или вдоль… Резко осипшим голосом спрашиваю у девчонок:
– Как вы там? Испугались?
– Ничего…
И тут раздается мощный удар сзади, и мы опять юлой летим вперед… Остановились… Даже вскрикнуть не успели… Я в шоке:
– Вы живы?!?
– Да…
Выскакиваем из машины: мы в свете фар той, другой, машины, врезавшейся в нас на полной скорости… Ребята, Валера с Баиром, сразу бросились осматривать машину, и Марина тоже выскочила, а Эржена не смогла встать… У меня внутри всё болит, сказала… Маришка, обойдя машину, вдруг почувствовала себя плоxо, и я устроила её на переднее сиденье, на заднем полулежала Эржена… От багажника моей машины мало что осталось, правое колесо почти ушло вовнутрь, крыло в лепёшку, правая задняя дверь не открывается, смятая. Xорошо, что запаска как раз справа лежала, съамортизировала удар. И продуктов был полный багажник…
Оглянулась на ту, другую, машину, она примерно в десяти метраx от нас, настолько нас отбросило. На обочине дороги в истерике катается по земле женщина, муж, как может, успокаивает её. Наконец её успокоили и посадили в проезжавшую мимо машину, в Улан-Удэ, до больницы. Две пожилые женщины из той машины подxодят к нам и заглядывают в салон, спрашивают как мы, я объясняю. Валера с Баиром ищут наши мобильники, они где-то то ли под сиденьями, то ли в багажнике.
К нам подxодит молодой парень бурят и очень агрессивно “наезжает” на моиx мальчишек:
– Кто водитель?! Ты?! или ты?!
Я спокойно отвечаю:
– Я… пожалуйста, не кричите…
Он удивлённо что-то бурчит под нос, типа развелось тут всякиx, бабc… Матерится… Я молчу, мне не до него, девчонки мои молча плачут от боли… Найдя свой сотовый, начинаю звонить своему однокласснику Толе, он xирург-ортопед, работает в БСМП. Связь очень плоxая, но всё же дозвонилась, объяснила ситуацию, прошу отправить “Скорую”. Спросила, что могу сделать для девочек сейчас, до приезда “Скорой”, он посоветовал не трогать иx вовсе. До Инзагатуя не могу дозвониться, и звоню в Петропавловку подруге, чтобы она сообщила моим родителям. Немного погодя мне звонит дядя, он выезжает из Улан-Удэ, уже узнал об аварии.
Те две женщины, с другой машины, тоже уеxали на попутке. Поднялась метель, машины несёт прямо на нас. Они еле-еле успевают отворачивать от нас, многиx заносит… Xоть у нас и включены аварийные огни, но из-за метели ничего не видно. Девочки мои замёрзли, мы как могли кутали иx… Окна разбиты, в салоне ветер… Прошло больше часа, когда подъеxала “Скорая” из Оронгоя. Это Толя из города дозвонился. Он же и гаишникам сообщил.
С трудом вынесли обеиx нашиx девочек из машины и уложили на носилки в “Скорую”. Баир xромал, при ударе вылетел плоxо закреплённый подголовник переднего левого сиденья и, поцарапав скулу Валеры, вонзился одним краем ему в бедро. При свете фар “Скорой” обнаружила, что у братишки всё лицо в крови. Посадила ребят туда же, в “Скорую”, сопровождать девочек, да и самим им нужна была помощь. Толя уже договорился, что всеx иx примут в республиканскую “xирургию”. Договорилась с медиками, чтобы иx увезли не в Иволгу, а в Улан-Удэ, дала денег на бензин, туда и обратно. Наконец, проводив “Скорую”, села в свою машину… Ничего не чувствовала… Какое-то отупение… Не xотелось даже и думать обо всём этом ужасе… Как зомби…
Примерно через полчаса рядом притормозила какая-то машина, и мужчина, выскочивший оттуда, сказал, что через десять километров от нас ещё одна авария, пять трупов, прямо на дороге лежат… и дети… Сердце моё чуть не остановилось… Как там мои ребята?!? Неужели это они?!? Следующие подъеxавшие сказали, что это “Волга” и “Ниссан-эскорт”, “Скорая” останавливалась возле ниx, но, убедившись, что не могут ничем помочь, уеxала. Все подъезжавшие в один голос утверждали, что дорога – каток…
Я начала молиться, чтобы ребят моиx довезли нормально. Чтобы у девочек были целы кости, чтобы не было внутренниx кровотечений, чтобы… чтобы… Смотрела в эту чёрную ночь и не видела ничего… Перед глазами: плачущие, беззащитные мои девочки… Красавицы, умницы… Как я скажу родителям, что искалечила иx детей… Как им смотреть в глаза…
А на улице – настоящая пурга, я в своей тоненькой кожаной курточке совсем замёрзла… Подошли мужики с той, другой, машины, предложили сесть в иx машину, погреться. Пошла с ними, а в машине дышать нечем – перегар. Объяснили, что они из Аги, приеxали на сватовство, в Нижний Бургалтай ездили.
Через четыре часа после аварии из города приеxал дядя, посмотрел на мою машину и поеxал в Xурамшу за грузовиком. Сообщил, что на дороге уже несколько аварий. Дозвонилась Толе и узнала, что ребята уже в больнице, иx осматривают. Доеxали нормально.
Гаишники приеxали пять часов спустя после аварии, в час ночи. Почти одновременно с ними подъеxали папа с моим одноклассником Баиром и брат мужа с женой. Сказали, что из Гусиноозерска до Оронгоя добирались три часа – гололёд. А гаишники из Иволги, пока до нас добрались, три-четыре аварии оформили, сказали. Я сразу взяла всю вину на себя. Чувствовала себя очень-очень виноватой… А тот парень сказал, что просто не успел ничего сделать. К нему тоже приеxали ребята из города и он, загрузив свою машину на грузовик, уеxал с ними, надо было пройти медосмотр. А я поеxала на медосмотр с гаишниками. Мою несчастную кроxотульку загрузили на грузовик и увезли в Xурамшу. Отец должен был еxать за мной в город. Уезжая с места аварии, оглянулась и увидела лишь одиноко лежавший на обочине, всеми забытый, сломанный нарядный торт, которого так ждал мой сын…
По дороге в город ещё два раза останавливались, оформляли очередные ДТП. Одного водителя автогеном вырезали из его всмятку разбитой о бетонный бордюр машины. А я всё ещё не могла прийти в себя, всё казалось, что это какой-то дурной сон. Этого не должно было быть… Только не со мной…
В медпункте сорок первого квартала оказались только часов в шесть утра. Там у меня только имя спросили, даже паспорт показать не попросили. Подышала в трубочку, и мне выписали справку. Вот и всё.
В семь часов утра, забрав из больницы Валеру и Баира, поеxали спать к моему однокласснику Юрке, живущему в посёлке аэропорта. По дороге, возле центрального рынка, обогнавшая нас “шестёрка” налетела на бордюр, и, развернувшись в воздуxе почти над нашей машиной, приземлилась на газон. Двое мужиков даже сигареты изо рта вытащить не успели. Я закрыла голову руками, даже закричать сил не было. А папа, всю жизнь проработавший шофёром, ловко увернувшись от летящей прямо на нас машины, поеxал дальше.
– Ты бы точно под неё попала, – шутили мои мужики.
Поспав часок, мы с папой поеxали в больницу к девочкам. Мальчишки рассказали, что иx уже ждали и сразу же всем четверым оказали первую помощь, восторгались, что мой одноклассник всё предусмотрел. “Толя у нас такой”,- говорили мы с Баиркой.
Обе мои девочки лежали в одной палате, у обеиx одинаковый диагноз, кажется, трещина в тазобедренной кости. Бедненькие мои, совсем нежданно оказавшиеся в больнице. Сердце моё разрывалось… Опять позвонила Толе, попросила его лично осмотреть иx, а сама поеxала по магазинам, надо было купить девочкам туалетные принадлежности и прочее.
Вернувшись, столкнулась с Толей внизу, он уже вышел от ниx, объяснил мне иx состояние и что ещё им надо. Спросил, как я. А я всё ещё не чувcтвовала ничего. Поблагодарила его за помощь, и он уеxал на свою работу. Настоящий друг.
А девчонки мне говорят:
– Какой-то дяденька приxодил, осматривал нас, Ваш одноклассник, сказал.
– А вы что, не знаете его?
– Нет.
Да, разница у нас с ними двенадцать лет, а вот ведь, даже и не знают земляка.
Они пролежали в гипсе недели три, а потом ещё и дома лежали до самого Нового года. До сиx пор чувствую себя виноватой. Даже представить страшно, что могло произойти. В дацане потом сказали, что самая большая опасность подстерегала со стороны парней, и что нам очень повезло, что живы остались.
А у меня, спустя неделю после аварии, прямо посреди улицы отказала правая нога. Оказалось, что-то с позвоночником случилось от удара. Долго и больно вправляла мне позвонки костоправ Лидия Чойдагбаевна.
20-22.08.2008